По наброскам из дневника В.С. Преображенского
- Пора вставать! – произнес чей-то голос.
Я открыл глаза и не сразу мог понять, где я и что со мной. Надо мной колыхались белые полотнища палатки. Откуда-то сбоку прорезывался вкось яркий солнечный луч, освещая знакомую, дружески улыбавшуюся мне физиономию. То был mr. Davies, мой приятель, студент Лондонского университета и помощник скаутмастера М-ского отряда скаутов.
Я припомнил накануне, поздно вечером я в городок «Г» с целью посетить скаутский лагерь, расположенный в его окрестностях. Mr. Davies встретил меня на станции, и пока мы сделали пешком несколько миль, отделявших станцию от места расположения лагеря, наступила уже ночь, и мы сразу жe отправились спать в палатку помощника скаутмастера, гд заботливые руки mr. Dаvies''a уже приготовили все необходимое для нас двоих.
- Который час? - спросил я, поднимаясь.
- Четверть седьмого. Через четверть часа будет сигнал для мальчиков вставать.
Mr. Davies отдернул одно полотнище, и столько радостного, яркого cвета сразу ворвалось в палатку, что я моментально вскочил с постели. Проспать такое утро было бы преступлением.
Воздух быль полон бодрящей утренней свежести и пропитан крепким запахом моря. Где-то щебетали птички. Откуда-то донеслось мяуканье кошки, прерванное взрывом веселого смеха.
- Вoys! - сказал мой приятель: - просыпаются!
Он достал из чемодана бритву, точильный ремень, повесил маленькое зеркальце на гвоздь, вбитый в центральный шест, поддерживающий палатку, прикрепил к другому гвоздику ремень и внимательно, методически стал водить по нем бритвой. То были торжественные минуты английского утреннего туалета. В такие минуты англичанину мешать не следует. Поэтому я удержался от искушения начать разговор и стал одеваться, с любопытством осматривая непривычную для меня обстановку.
Наша палатка представляла то, что англичане называют bell-tent, т.е. палатка-колокол, с одним шестом, поддерживающим ее как раз посредине. Вверху устроен был небольшой брезентовый вентилятор для притока свежего воздуха ночью, когда вход в палатку закрывается наглухо. Постели представляли довольно любопытное сооружение: два продолговатых куска брезента, скрепленных по сторонам крючками таким образом, что получалось нечто в роде конвертика для младенца, с прослойкой внутри из двух толстых одеял, между которыми и следует забираться, ложась спать. Этот спальный мешок был положен на матрас из сухого папоротника, без всякого матерчатого чехла, но прошнурованный по всем направлениям толстой бичевкой. Это работа скаутов, как объяснил mr. Davies. У нас была и мебель: два чемодана, - mr. Davies''a и мой, присланный еще накануне с экспрессом.
- Мы сходим купаться! - предложил mr. Davies, кончая бриться: - у нас еще есть время до молитвы. Кстати, не хотите ли ознакомиться с программой дня?
Он протянул мне листок, на котором записано было подробное расписание занятий дня:
6-30 Пробуждение. IIpoветривание постелей. Легкий завтрак: кофе и бисквиты.
7-00 - 7.30 Парад на молитву. Подъем флага. Физические упражнения.
7-30 Уборка палаток. Умывание.
8-00 Завтрак.
9-00 Скаутская практика.
11-00 Молоко и бисквиты.
11-00 - 13.30. Скаутские игры.
13.30 Обед.
14-00 – 15-00 Отдых (принудительно). Ни разговоры, ни какое-либо движение в лагере не допускаются.
15-00 - 17.30 Скаутские игры.
17-30 Чай.
18-00 – 19-30. Рекреация. Игры в лагере.
19-30 – 21-00 Собрание у лагерного костра.
21-00 Молоко и бисквиты. Приготовление ко сну.
21-30 Тушатся огни.
— Такие расписания, - сказал мне mr. Davies, - мы готовим обыкновенно на неделю вперед. Конечно, их приходится иногда изменять, частью в зависимости от погоды, но они совершенно необходимы. Не может быть глупее положения, когда ни мальчики, ни скаутмастер не знают, что с собой делать. Так можно провалить все дело.
— Из вашего расписания я вижу, что мальчики "Бдят шесть раз в день". Вы не находите, что это много?
- О, нет! Во-первых, имейте в виду, что четыре раза в день полагается, собственно, легкая закуска: стакан молока и бисквиты, или что-нибудь в этом роде, так что все это равняется, может быть, одному хорошему ужину, распределенному на четыре приема, что гораздо гигиеничнее. Вo-вторых, если вы хотите, чтобы от лагеря была какая-нибудь польза, необходимо мальчиков хорошо питать. У них много дела, и на свежем воздухе, особенно в первое время, развивается аппетит необыкновенный. Несколько позднее они будут получать пищу пять раз в день. Это - обычная норма. Я знаю, некоторые инструкторы хвастают тем, что могут содержать лагерь на 5 шиллингов 6 пенсов с мальчика в неделю. Это - абсурд, и. если бы эти господа знали, что думают о них мальчики, они, вероятно, не решились бы хвастать своей экономией. Нам содержание каждого скаута обходится до 12 шиллингов в неделю. Быть может, для некоторых мальчиков это дорого, но зато они получают всего вволю... Ну, а теперь,— прервал свою речь mr. Davies, - как вы видите из программы, мы должны проветрить постели. Это делается ежедневно и обязательно как для мальчиков, так и для руководителей...
Мы принялись за дело, т.е., собственно говоря, принялся за дело mr. Davies. Не имея никакого понятия, как производится эта операция, я мог ему только помогать, руководствуясь его указаниями. Я был, вероятно, самый жалкий tenderfoot во всем лагере.
Мы расстегнули и вывернули наизнанку спальные чехлы, извлекли оттуда одеяла и разложили все на солнечной стороне палатки, на веревках, ее поддерживавших. Mr. Davies завернул вверх полы палатки, чтобы проветрить и ее. Потом он исчез куда-то на несколько минут и вер-нулся с двумя чашками кофе и пригоршней сухих бисквитов.
- Наш утренний рацион, – пояснил он.
— Сколько всего у вас здесь мальчиков? - спросил я, когда мы уселись на чемоданах с чашками кофе в руках.
— Четыре патруля, по 7-8 человек каждый. Всего 31 человек.
— А руководителей?
— Скаутмастер и два помощника.
— К какому классу принадлежать ваши скауты?
— Большинство - к среднему, довольно состоятельному: дети негоциантов, учителей, чиновников. Есть, правда, два-три бедняка, которых мы содержим в лагере на подписные средства, пожертвованные более богатыми отрядами и людьми, сочувствующими движению. Подписка, обыкновенно, организуется в начале каждого лагерного сезона при непосредственном участии нашей Headquarters Gazette.
— Дети легко переносят непривычную для горожан лагерную жизнь? Особенно дети состоятельных классов, быть может, несколько избалованных?
— Как раз наоборот. Они-то именно и оказываются самыми выносливыми и терпеливыми. У бедняков более слабые нервы. Насколько я знаю из отзывов инструкторов, эти еще ворчать иногда, особенно в дурную погоду, но никто этого не скажет о скаутах, принадлежащих к одной из public schools, т.е. к наиболее состоятельному классу... Hallo, Jim! Что случилось?
Это восклицание относилось к маленькой фигурке скаута, выросшей неожиданно перед нами. Это был мальчик лет двенадцати, несколько худощавый, с мечтательными серыми глазами и со сдержанными, несколько застенчивыми движениями, которые так характерны в английских детях. Он быль очень живописен в своем костюме: скаутской рубашке цвета хаки, зеленом фуляре на шее и широкополой фетровой шляпе американских ковбоев.
— Please, sir! - сказал он, - обычная фраза обращения английских детей ко взрослым: — please, sir! Меня послал к вам лидер: я кашлял ночью... Он думает, что я простудился,
— Голова болит?
— Немного, sir!...
— Что вы делали? Отчего болит?
— Я промочил вчера ноги, sir, и не переменил чулок.
— Tenderfoot! Ступайте сюда!
Mr. Davies открыл свой чемодан и начал в нем что-то искать.
— О, sir! Пожалуйста, не хины!
— Да, да! Именно хинин, маленький козленок! И если вы сделаете это еще раз, вы получите еще шлепок по затылку в придачу... Вот, возьмите это!— он протянул ему порошок: - отнесите вашему лидеру. Он знает, что с вами делать! Вечером придете сказать, как вы себя чувствуете... Марш!
- Видите ли, - сказал мне mr. Davies, когда мальчик исчез, - одно из строжайших правил лагеря, чтобы все подобные случаи хотя бы легкого недомогания немедленно докладывались руководителям, чтобы можно было своевременно принять соответствующие меры. Ведь на нас лежит громадная ответственность за полное благополучие мальчуганов, и мы обязаны за этим очень строго следить. Здесь, правда, мы находимся в сравнительно благоприятных условиях: город недалеко, и, в случае необходимости, можно достать доктора. Но часто приходится располагаться лагерем в таких местах, откуда до ближайшего доктора десятки миль, и в таких случаях приходится быть особенно осторожным. Но, в общем, дети скоро осваиваются с обстановкой лагерной жизни, и редко кто из них к концу лагерного периода не чувствует себя бодрее, здоровее, крепче, чем в начале.
В эту минуту резкий, протяжный звук сигнального рожка прорезал утренний воздух.
— Нам надо несколько поспешить, - сказал mr. Davies, - чтобы вернуться к молитве...
Мы захватили купальные костюмы, толстые полотенца и вышли из палатки.
Лагерь был расположен на слегка покатом склоне невысокого холма, поросшего на вершине молодым лесом. Вдали расстелилась широкая пелена искрящегося под солнечными лучами моря, и с этой стороны пологий скат превращался в довольно крутой обрыв, по которому зигзагами сбегала к морскому берегу узкая тропинка. Вверху, на опушке леса виднелось несколько белых фигур, cеменивших размеренной рысцой вдоль по опушке.
- Mr. Wilson, скаутмастер, - заметил мой приятель, - проделывает с мальчиками утреннее упражнение в скаутском шаге!
Спускаясь вниз по тропинке, мы догнали другую группу скаутов человек в одиннадцать, растянувшуюся длинной колонной. Впереди шел, по-видимому, патрульный вожак с белым, развевающимся флажком на своей палке, на котором можно было заметить нарисованную голову носорога. В средине колонны шагал непомерно-высокий, худой господин, в своей скаутской форме, с голыми, тощими коленами очень похожий на журавля.
Мальчики отсалютовали, когда мы с ними поравнялись. Mr. Davies ответил на салют и представил меня тощему господину:
— Mr. Willis, помощник скаутмастера.
— How do you do? - произнес тот обычную фразу английского приветствия.
Это была единственная фраза, которую мне удалось за все время услышать из уст mr. Willis''a. Mr. Willis был несловоохотлив и предпочитал выражаться междометиями и односложными звуками.
- Сегодня вы в пикете? - спросил mr. Davies. Mr. Willis испустил утвердительный звук.
— Видите ли, - пояснил мне mr. Davies, - каждый раз, как мальчики отправляются купаться, назначается „купальный пикет" (bathing piquet), который обычно состоит из трех хороших пловцов под начальством одного из руководителей. Их обязанность - оставаться на берегу во время купанья и немедленно оказать помощь купающимся, если что-нибудь случится. В одиночку мальчикам купаться не разрешается. Хотя многие из них плавают превосходно, но с Ламаншем шутить не следует: течения здесь порой очень сильны.
Во время купанья mr. Willis, действительно, остался на берегу, расставив свой пикет в разных пунктах.
Когда свежие, бодрые, помолодевшие после утреннего купанья возвращались мы в лагерь, опять прозвучал рожок: то быль сигнал сбора на молитву.
Сборное место находилось почти в середине лагеря, перед палаткой скаутмастера. Беглым шагом собирались сюда со всех сторон скауты, строясь подковообразно вокруг высокого флагштока.
Mr. Wilson, скаутмастер, человек энергичного вида, с сильно-развитой типично английской челюстью, был уже здесь, перед своей палаткой и перелистывал свой молитвенник.
Я был представлен.
— Очень рад вас видеть! - сказал он, крепко пожимая мне руку и дружелюбно улыбаясь: — mr. Davies уже говорил мне о Вас.
Я вручил ему свои рекомендательные письма, любезно предоставленные мне в Главной Лондонской Квартирой скаутов.
— С большим удовольствием покажу все, что могу, - сказал он, пробежав письма взглядом: — надеюсь, что и вы расскажете нам что-нибудь о Pоссии. Ваша страна меня чрезвычайно интересует, и, к сожалению, мы знаем о ней так мало.
Началась молитва. Я позволю себе привести здесь полное описание этой лагерной службы и сам текст молитв в переводе с брошюры «Тrаmр Camps and standing camps for boy scouys» by J.A. Kyle.
