Трудно представить себе, чтобы г-н Проценко заблуждался относительно обоснованности своих обвинений против святителя Василия. Вероятно поэтому он сопроводил свою статью фотографией группы архиереев времен войны с броской подписью: «В то время когда одни иерархи преследовались советской властью, другие обсуждали со Сталиным кандидатуру будущего Патриарха». Кто-то быть может и задумается, в чем провинились перед г-ном Проценко те епископы, которые нечто обсуждали со Сталиным; но имя Сталина, как порядочный кнут, позволяет журналисту направить мысль читателя по своему усмотрению. Даром что все изображенные на фотоснимке архиереи – включая и самого митрополита Сергия – тоже преследовались советской властью, а один из них, подобно святителю Василию, был причтен к лику святых исповедников.
Г-ну Проценко, хотя бы вчуже знакомому со святостью, следовало бы быть осторожнее. Он должен бы знать, что святые помогают друг другу и совместно обнаруживают всякую ложь. Одна напраслина влечет за собой другую, и к святителю Василию Кинешемскому на скамье подсудимых у г-на Проценко присоединяется святитель Лука (Войно-Ясенецкий – крайний слева внизу на снимке). Неудивительно, что второй свидетельствует в пользу первого.
В опубликованных следственных делах свт. Луки мы также находим подписанные им протоколы допросов, заявления, ходатайства и т.п. Более того, он не скрывает своего взгляда на большевицкий режим: «…Враждебное отношение к советской власти у меня создалось со времени Октябрьской революции и осталось до сего времени… Будучи епископом, я проводил активную контрреволюционную деятельность, направленную против советской власти, организовав в 1923 г. вместе со священником Андреевым контрреволюционную церковную организацию…» (Протокол допроса от 23 ноября 1937 г. «Крестный путь святителя Луки», 2001, с. 338). В ряде случаев свт. Лука находит возможным назвать имена так или иначе связанных с ним лиц (там же, с. 339-342, 372 и др.); от части данных им показаний он впоследствии отказывается (с. 371). И что же? Пострадала ли от этого святость владыки Луки? Те же самые документы свидетельствуют, во-первых, о его чистоте, мужестве и стойкости, и во-вторых – о тех, чье малодушие, себялюбие и безверие в самом деле послужили причиной мучения и гибели людей.
В этой связи возникает очень интересная и важная тема, за которую мы так или иначе должны быть признательны г-ну Проценко. Мы давно уже привыкли к одной и той же фразе в описаниях подвига Российских новомучеников и исповедников: «Осужден по ложному обвинению». И действительно: если Ленин в своем директивном письме настаивал на расстреле возможно большего числа «реакционного духовенства», если в вину им вменялись такие преступления, как подготовка вооруженного восстания, убийства, диверсии, шпионаж в пользу Англии, Японии и др., если все они впоследствии были реабилитированы гражданской властью, – то какие могут быть сомнения в их невиновности? Да и может ли быть иначе, если речь идет о святых угодниках Божиих?
И все же следует признать, что мы нередко становимся жертвой инерции собственного мышления. Действительно ли все обвинения против новомучеников были ложными? Достаточно перечитать приведенные выше цитаты из показаний свт. Луки, чтобы усомниться в положительном ответе. Разумеется, речь идет об их виновности лишь перед коммунистическим государством; но мы почему-то забываем, что тогдашнее коммунистическое государство по самой своей природе было антихристианским, и преследование верующих христиан было для него принципиальной необходимостью.
Однако этот вывод, ясный для нас сегодня более полувека спустя, был далеко не ясен ни большинству гонителей, ни самим гонимым. Именно за счет этого столь по-разному вели себя на следствии святые новомученики и исповедники. Одни вообще отказывались отвечать на вопросы, другие не сообщали ничего, кроме самоочевидных сведений, третьи пытались как-то объясниться и оправдаться. Бывало, что обвиняемые искренне говорили о своих религиозных и политических убеждениях; бывало, что их скрывали или симулировали душевную болезнь. При этом, по той же самой причине, результаты были непредсказуемы: любая линия поведения могла окончиться смертью или лагерным сроком, ссылкой или (редко) освобождением из-под следствия.
Здесь видна прямая связь с христианскими мучениками и исповедниками первых веков, а также и с греческими новомучениками времен турецкого ига. К примеру, по законам Османской империи переход из ислама в христианство карался смертью. Можно ли в таком случае назвать обвинение против новомученика ложным? И если нет, то как он должен был вести себя перед судьей? Вполне закономерно, что в житиях святых мы находим целый ряд связанных с этим коллизий.
Разумеется, все сказанное выше относится к святым мученикам за веру, какими были святитель Василий, святитель Лука и тысячи других, явленных и неявленных. О тех, кто пытался купить предательством облегчение своей участи, говорить не приходится.
+ + +
Нам осталось теперь вернуться к статье г-на Проценко и ответить на естественно возникающий вопрос: с какой целью она написана? куда направлен ее удар?
Первый возможный ответ, самый простой и универсальный, не лишен правдоподобия: никакой особой цели нет, журналист просто выполнил заказ. И действительно, для тех, кто слово считает товаром, а совесть – пережитком прошлого, вопрос о цели и назначении той или иной работы лишен смысла: заплачено – сделано.
Впрочем, мы не считаем возможным интересоваться финансовыми подробностями профессиональной деятельности г-ну Проценко. Более того, они нам ничего не говорят по существу дела: по-прежнему остается вопрос, кто и по какой причине заказал и оплатил хулу на святых новомучеников.
Второе объяснение в большей мере основано на конкретном материале статьи. Г-н Проценко употребляет изрядные усилия для дискредитации (мягко выражаясь) игумена Дамаскина. Характерные фразы щедро снабжены привычными нам кавычками: «Реальный образ епископа Василия приходится "улавливать" вопреки автору "житий"… Мы имеем дело с произволом автора "житий" и с результатом или его некомпетентности как агиографа и церковного историка, или же с попыткой спекулировать на "духовном"… Единоличным "владельцем" останков оказался о. Дамаскин… Именно таким "избранным" он себя и ощущал… сам уже перестал понимать сущность происходящего» и т.д. Учитывая творческий путь самого г-на Проценко, разумно заключить, что в данной своей работе он был движим завистью к отцу Дамаскину (Орловскому), которому Вселенская Церковь обязана его бесценным вкладом в сохранение святой памяти Российских новомучеников и исповедников ХХ века.
Однако и этот ответ, как и первый, не способен удовлетворить серьезного исследователя. Личные мотивы, как материальные (гонорар), так и духовные (зависть), не представляют большого интереса вне собственной судьбы автора; в то же время, как было сказано, предмет статьи г-на Проценко вращается в круге наиболее важных, актуальных вопросов сегодняшнего дня. Необходимо посмотреть на дело несколько шире.
Следующим закономерным шагом будет поставить данную статью в длинный ряд антихристианских публикаций, которые с такой регулярностью появляются в русскоязычной прессе, что можно назвать их обыкновенными. В таком случае нам не понадобилось бы больше никаких объяснений: обыкновенное антихристианство остается тем же самым со времен Литостратона и Голгофы. Но дело в том, что статья г-на Проценко выпадает из числа обыкновенных: в отличие от них, она носит внутрицерковный характер.
В самом деле, содержание статьи, как и область внимания автора, лежит строго внутри Церкви; читателю, далекому от церковной жизни, она попросту неинтересна. Конечно, тут есть повод позлорадствовать насчет «сломленного святого» и поломать голову над «"перенесением" останков», но все же эту публику принято развлекать иными сюжетами. Г-н Проценко, возводя напраслину на святителя Василия, святителя Луку, и в их лице – на всех Российских новомучеников, пишет для Церкви. И в этом, надо признать, важнейшая особенность его статьи.
Что такое Новомученики для нас, православных христиан ХХI века?
Каждому, кто читал хоть что-то из серьезной православной литературы 100-150-летней давности, знакомо это всепроникающее чувство тревоги, этот висящий в воздухе вопрос – будь то исполненные боли призывы праведного Иоанна Кронштадтского, горестные наблюдения С. Нилуса, или печальный логический вывод святителя Феофана Затворника, что через одно-два поколения Православие в России исчезнет… С тех пор на все тревоги и вопросы нам был дан исчерпывающий ответ буквально в двух словах: «Подвиг Новомучеников». Если во времена святителя Киприана Карфагенского кровь мучеников была семенем растущей Церкви, то сегодня эта кровь стала ее живым стволом.
2000 год подвел итог торжеству Православия в ХХ веке. На праздник Преображения верующие России получили подарок – более 1000 имен новых явленных святых и бессчетное облако неявленных, имена же их весть Господь. Благодаря Новомученикам мы остались живы, освободились от болезней прошлого и обрели твердый курс в будущее.
А если так, то стоит ли удивляться ударам, которые наносит враг по памяти Новомучеников? Было бы крайне удивительно, если бы такие удары не последовали за их прославлением. Рецензируемая статья г-на Проценко – характерный этап в этой борьбе, вполне предвиденный и логичный. Смесь истины, лжи и словесного сора, как показано выше, наиболее болезненно действует на читателей с недостатком церковного опыта – но именно для них этот материал и предназначен. В будущем следует ожидать появления и широкого распространения подобных сочинений по общегражданским и церковным каналам.
Выводы, как всегда, весьма просты. «Иже Крестом ограждаемы, врагу противляемся…» Крест Новомучеников для нас – ближайшее воплощение Креста Христова. Удары врага – это не повод для нытья, проклятий, злобы и ненависти к ближним; это призыв усердствовать в молитве, укреплять семьи, приходы и монастыри, усиливать проповедь, просвещение и миссионерскую работу, расширять наше присутствие в СМИ, в больницах, тюрьмах, школах и вузах. Призыв быть православными не на словах, а на деле. Следуя этому призыву, не постыдимся во веки.
